Не пара намбер ту

[Nirdara]

Автор: Nirdara
Бета: Nirdara
Название: Не пара
Статус: закончен
Размер: 50 драбблов
Жанр: romance/angst
Пейринг: ШиноИно
Рейтинг: R
Дисклеймер: Герои принадлежат Масаши Кишимото
Предупреждение: Драбблы расположены произвольно, а не в хронологическом порядке.
Предупреждение №2: Все мои фанфики вписаны в определенную версию развития событий в мире Наруто (описываемую в моем пока не законченном макси фанфике). Согласно данной версии Саске путешествует с командой Хеби в возрасте 18, а не 15 лет. Стало быть на момент убийства Итачи и т.д. ему, Суйгецу, Карин и т.д. 18. Да, Шино был первым мужем Ино в этой версии событий. Лет в 16 она встречалась с Саем, потом они расстались. Она вышла замуж за Шино, а Сай женился на Ханаби. Потом Шино погиб, а Ханаби умерла от болезни. И таким образом вторым браком Ино вышла замуж за Сая.
Размещение: С моего разрешения и с указанием авторства.

продолжить курить

35. Танк

Светит яркое солнце. Легкий летний ветерок шелестит ветвями деревьев. Ярко-голубое небо с редкими проплывающими облачками воистину беспредельно над их головами. Лежать бы и смотреть сейчас на них, спокойно и тихо... В одиночестве.
Но нет. Запыхавшийся Шикамару сидит под деревом, пользуясь несколькими отвоеванными у Ино на законный отдых минутами. Никогда бы не подумал раньше, что она может так ревностно относится к тренировке. Сама блондинка жизнерадостно улыбается, наблюдая за Абураме Шино, который в боевой готовности стоит посреди лесной полянки, которую они и выбрали местом своих тренировок сегодня. Сосредоточенный Шино замечает ее взгляд и улыбается в ответ. А спустя секунду раздается боевой клич:
- Мясной танк! - и Шино погребен под увесистым телом Чоджи в близлежащем кустарнике.
Последний поднимается на ноги, ища в поломанных ветках останки еще одного живого существа, Шикамару вскакивает и спешит к ним. Ино продолжает безмятежно улыбаться.
Шино, весьма помятый и обескураженный неожиданностью атаки, с их помощью принимает вертикальное положение.
- Эй, ну ты как, живой еще? – спрашивает Нара.
Абураме заторможено кивает, делая пару шагов вперед. Ино удовлетворенно кивает ему. Она была инициатором того, чтобы Абураме присоединился к их тренировке «для сплочения», как она выразилась. Бедняга Шино, на какие жертвы приходится идти за любовь...

36. Грохот

Он лежит на спине и заторможено перебирает длинными пальцами. Очки лежат рядом в траве, а у нее нет сил даже подобрать их. Между тонких губ, которые она так любила целовать, показалась тонкая струйка крови.
- Ино… - шепчет он.
Она пытается бежать к нему, но подгибаются ноги, пытается кричать, но отнялся голос. Она в ужасе скребет землю руками и хватает воздух ртом в слепой надежде, наконец, сделать хоть что-то. Хотя бы что-нибудь!
- Шино!!! – голос появляется, и она кричит в полную силу легких, и вместе с голосом прорывается истерика. За окликом следует громкое протяжное рыдание.
Она рывком садится и почему-то видит костер и рядом с ним потерянные лица Шикамару, Сакуры и Сая. Прежде чем она успевает удивиться, почему они прямо на месте, где только что лежал умирающий муж, обзор от нее закрывает лицо последнего. Полностью живого и здорового, и кстати чертовски встревоженного.
И тут, все еще плачущая, Ино понимает с громадным облегчением, что это был всего лишь сон. Но справиться со слезами не так и просто.
- Что такое? Что такое, Ино? Что? – он цепко держит ее за плечи, а Ино всхлипывает, давясь слезами, пытаясь выкинуть из памяти удивительно яркую картину.
- Присни-и-илось... - воет она и без сил утыкается носом в его куртку.
- Что приснилось? - руки сжимаются сзади на ее спине.
- Что ты умер. – с трудом выговаривает она и снова начинает плакать. Ей страшно даже произносить такое.
- Не умер я. – отвечает Абураме, поднимая жену на руки, в то время как где-то на заднем плане слышен голос Сакуры, предлагающей свое фирменное успокоительное. - Успокойся. С тобою я. С тобою всегда. Слышишь? Почему? Люблю тебя я потому что.
Ино жалко хлюпает носом, сжимая пальцы на ткани его куртки и потихоньку успокаиваясь.
Она не знает, что у них осталось ровно одиннадцать дней.

37. Желание

Пахнет летом. Близким, словно бы уже стоящим за поворотом на пыльной дороге, по которой они идут. Эта прогулка напоминает траурное шествие. Весна холодная, как и руки Ино, которая идет последней. Остальные прячут глаза. У Абураме серое лицо и глубоко запавшие глаза. Она не имеет ничего общего с яркой и красивой Ино, девушкой с обложки. Она молчит.
- Ой, какая красивая! – внезапно нарушает тишину Хината, показывая на яркую крупную бабочку, порхающую перед ними в воздухе.
Эти слова словно пробуждают остальных. Сакура вздрагивает, Тен-Тен вскидывает глаза, Карин оправляет очки. Они вспоминают, что в отличие от Ино, еще живы.
Бабочка пролетает, однако, мимо них и целенаправленно усаживается на плечо Ино. Той щекотно, поэтому она вялым движением стряхивает насекомое. Но упрямая бабочка еще несколько раз пытается усесться на голову и плечи Ино.
- Говорят, если на тебя садится бабочка, сбудется самое сокровенное желание. - говорит Тен-Тен, вымученно улыбаясь. Ино вздрагивает, но молчит.
Они расходятся каждая своей дорогой, и им всем, счастливым, невдомек, что Ино до поздней ночи сидит на берегу реки и шепчет:
- Ну, пожалуйста, исполни мое желание! Я же немногого прошу – пусть только он снова вернется! Ну, пожалуйста! Пусть время повернется назад! Пожалуйста! Я умоляю! Верни мне его!
И тот, кого она хочет вернуть, не придет, потому что уже месяц лежит на мемориальном кладбище Конохи рядом со своим лучшим другом. Дома на руках грустной бабушки спит ее маленькая дочка, Абураме Сорано. А Ино наивно и нелепо повторяет до бесконечности свое желание в слепой надежде, что оно сбудется.

38. Чай

Она злится. Это очевидно – Шино всегда неплохо умел наблюдать и замечать человеческие эмоции, а Ино он за последние полгода изучил настолько хорошо, что мог ощущать малейшие перемены в ее состоянии.
Хотя здесь не надо быть гением, чтобы сказать это…
Да, он в общем-то понимал, что виноват. И раскаивался. Действительно повел себя не как взрослый, состоящий в отношениях мужчина, а как запальчивый мальчишка-подросток. Но они его довели, должна же она понимать! Когда в течение добрых получаса единственная тема коллективной беседы – это его отношения с Ино и то, каким подкаблучником он стал, хочешь не хочешь, а выйдешь из себя. Поэтому когда появилась Ино и в свойственной его радикальной манере предложила Шино пойти к ней, и Наруто издевательски пропел "Иначе сладкого сегодня не получишь, Шино-тян!", Шино доселе молчавший фыркнул уничижительно "Да и нужно оно кому? Никому - таков ответ".
С тех пор она молчит. Причем понятно, что ситуация куда серьезнее чем обычно. Если раздраженная Яманака, как правило, громко кричит, бьет все попавшееся под руку, будь то даже он сам, и жалуется всем вокруг, какая она несчастная, то здесь так легко не отделаться. Ино молчит, отводит глаза и целенаправленно идет домой. Он пытается взять ее за руку – она, молча, выдергивает пальцы. Он пытается завести беседу - она односложно мычит, чтобы он шел домой. Он дернулся было поцеловать ее и таким радикальным образом прервать конфликт, она шарахнулась как от прокаженного.
- Прости меня. – тихо говорит он у ее дверей. – Не знаю, что говорю я. Почему? Глуп я потому что.
- Проехали. - она дергает подбородком и хочет уйти.
Он ловит ее руку и просительно тянет к губам, повторив упрямо:
- Прости меня.
- Чай будешь? – она устало оборачивается на пороге, и почему-то ее глаза простили Шино куда раньше, чем она сама.

39. Вечность

Когда Ино смеется, у Шино возникает странное ощущение. Ему начинает казаться, что он уже даже не человек, а какая-то бестелесная субстанция, растворенная в воздухе вокруг нее. А иногда ему даже думается, что он согласился бы быть жуком, просто чтобы садиться на лист дерева совсем близко от нее, а иногда, если осмелится, даже ей на плечо, и бесконечно слушать ее смех.
Однажды, когда они были вместе уже пару лет, он сказал ей об этом. В ответ Ино рассмеялась, запрокинув назад голову, отчего блестящие волосы рассыпались золотой вязью по плечам, и заявила, что, будь он жуком, она бы не смеялась так часто. Потому что он – человек, и что еще более важно, он ее любимый человек, и не надо ему быть жуком, потому что с жуком она вот так делать не станет. А потом поцеловала его. Крепко-крепко.
И он тоже поцеловал ее. А потом еще раз. И еще. А потом забыл о том, что они находятся на лесной полянке, куда шиноби Конохи часто приходят тренироваться, и то что сейчас день, и солнце ярко светит над их головами, и что они торопятся.
Потом Ино снова смеялась, лихорадочно натягивая обратно короткую юбчонку, потому что оба почувствовали приближение кого-то из Конохи. И они бежали, держась за руку, в деревню, потому что предсказуемо опаздывали на встречу с Хокаге уже минут на двадцать, что недопустимо для шиноби. И внезапно Абураме подумал: если бы вечность была вот такой, он не имел бы ничего против.

40. Молодость

- И никуда я с тобой не пойду, лобастая! – Иноичи чуть не роняет палочки, когда любимая дочка орет этажом выше на всю улицу. Что отвечает невидимая ему Сакура, он не знает, но тут же вслед раздается еще более громкое:
- Ты же Саске-куна с собой потащишь! С вами, когда вы вдвоем, нудно!
Минут на пятнадцать опускается блаженная тишина. Сакура, по всей видимости, ушла, а Ино занялась чем-то в своей комнате, как вдруг...
- Шикамару-у-у! Темари цветы понравились?! – видимо, увидела мальчишку на улице и теперь кричит ему из окна.
- ….
- Иначе и быть не могло! Я же выбирала!
- ….
- Хочу и ору! И вообще проваливай! - о, видимо, смышленый парнишка солидарен с Иноичи в отношении этих воплей. За что Яманака его и уважает.
И снова тихо. Иноичи успел уже почти доесть и начал обдумывать соблазнительную перспективу направить свои стопы к семейству Нара, забрать Шикаку, а потом отправиться к Акимичи, когда дверь этажом выше с громким хлопком распахивается, и мимо пролетает обожаемая дочка с такой скоростью, что папа даже не успевает рот открыть.
Когда он, однако, вскакивает из-за стола и подбегает к окну, чтобы узнать, где пожар, то видит только Ино, висящую на шее у парня Абураме и расцеловывающую его в обе щеки. Можно, конечно, выскочить и заругаться на такое бесстыдство, но...
Но что он может сделать? Такая она, молодость…

41. Выход

Шино надевает куртку.
Ино вытирает стол.
Шино поправляет очки.
Ино напевает себе под нос.
Шино ищет ботинки.
Ино открывает окно.
Шино мешкает на пороге и думает, что нужно сказать что-то уничижающее напоследок. Он бы удержался, но не сейчас, когда она так невозмутимо делает уборку и даже поет, хотя он только что сказал, что уходит от нее.
- Ино…
- М? – она спокойно поднимает на него глаза и даже чуть улыбается. Абураме редкого спокойствия человек, но сейчас чувствует, что закипает.
- Ухожу я. – повторяет он. – Не по пути с тобою нам.
- Я поняла. – Яманака кивает. – Можешь не повторять.
Неужели ей настолько все равно? И это после всего, что между ними было? Шино открывает рот, чтобы высказать ей все, что наболело, но получается только:
- Трудная ты…
- А ты трус. – отвечает она. – Бежать от трудностей это не выход, знаешь ли.
Шино снимает ботинки и смотрит на нее.
Ино продолжает напевать.

42. Муж

Пожилая женщина тяжело дышит после долгой дороги и хватается за сердце. Небольшой магазинчик цветов стал для нее отличной возможностью перевести дух.
- Пейте. – молодая красивая хозяйка протягивает ей стакан воды. – Вы не голодны?
- Нет, милая. – улыбается ей старушка и продолжает. – Хорошо тут у тебя. Дело-то бойко идет?
- Не жалуюсь. – смеется хозяйка.
- Эх, странные шиноби в вашей деревне. – вдруг задумчиво продолжает странница. – Я на своем веку много ниндзя повидала, а таких как в Конохе нигде больше нет. И смелее всех прочих, и сильнее. А при этом еще и благороднее. И время для красоты, – она кивает на цветы в вазах. – Находят…
Хозяйка, занятая цветами, молча, смотрит на нее, а светлые глаза ее блестят.
- Помню, года четыре назад… - старушка делает глоток. – Явились в мою деревню бандиты. Старосту нашего убили, деньги все да еду отняли, в старостином доме засели. Ну, я, не будь дура, пошла их стыдить. Я-то старая, мне вишь себя не жаль было… Они и слушать-то ничего не хотят. А один здоровенный такой, видно за главного у них, как схватит меня за горло, как от земли-то оторвет… Убью, говорит, тебя, старая карга, сейчас… Ну я глаза прикрыла, мужа вспомнила покойного, дочек… Все, думаю… А тут раз и выпускает он меня. А я-то вишь на пол не падаю, а так плавненько опускаюсь. Ну, думаю, померла. Ан нет, глаза открываю и вижу. Душегуб на полу лежит, не дышит. Остальные по стенкам жмутся, я на полу сижу, а в центре ваши ниндзя. Четверо их было. Остальных не помню, память ни к черту, а вот спасителя-то моего я хорошо запомнила. Высокий такой, в очках черных, говорил так спокойно, рассудительно. Я еще подумала, молодой совсем, а умный такой… И насекомые его слушались. Вроде бы и жутко, дак ведь именно они меня так плавно на пол и опустили, чтоб я кости свои старые не расшибла. Вот ведь благородный какой был капитан… Хорошо его я запомнила. И что из Конохи он был тоже…
Старушка и не заметила, что хозяйка уже не подрезает стебли, а стоит, опустив голову, мертвенно бледная. Замечает она эти метаморфозы секунду спустя, когда та поднимает лихорадочно блестящие глаза и звенящим голосом произносит:
- Это был мой муж, Абураме Шино.
И старушка плачет за нее, поняв без слов, где теперь этот благородный капитан.

43. Менуэт

Первым делом он начал на нее смотреть. Тоскливо из-за угла или из-под капюшона, так чтобы она не замечала. Ино и вправду не замечала.
Потом Ино решила, что нельзя ненавидеть парня только за то, что у него такая неприятная техника. И решила быть к странному Абураме Шино подружелюбнее. Хотя по нему нельзя было сказать, чтобы он в этом нуждался.
Потом на Ино как снег на голову свалилось известие, что Шино ее любит. И как следствие его взгляды стали смелее, а она уже не знала, что делать. Ей хотелось, чтобы никакого Абураме Шино никогда и не было вовсе, потому что теперь она не знала, что делать.
Потом Ино постепенно пришла к выводу, что встречаться с Шино – не самый плохой вариант. Он сильный шиноби, смелый и умный, а если снять с него эти очки и капюшон, он, наверное, даже ничего… Шино сражался за свою деревню, и о любви ему думать было некогда.
Потом Шино спас ее в ходе решающей битвы, и вопросы у нее отпали сами собой. Потому что его руки были большими и сильными, а губы мягкими и холодными. И слова любви искренними.

44. Дверь

Девушка сидит за столом, руки ее плотно сплетены на груди, а губы поджаты. Всем своим видом она символизирует закрытость и отстраненность. Всегда яркие бирюзовые глаза потускнели, а щеки бледные. Она не плачет. Просто слишком устала от этого. Устала на миссии, устала от неопределенности, а главное, устала от своего невыносимого характера. Умом она понимает, что опять сама во всем виновата. Но какая-то дурацкая гордость не позволит ей пойти на попятную. Она промолчит.
Юноша не спешит уходить. По отрывистым движениям видно, что он злится. При его обычном арктическом спокойствии видно, что сейчас он просто в бешенстве. Он ерошит жесткие черные волосы и ходит взад-вперед по комнате, то застегивая, то расстегивая на себе длинную куртку.
- Ухожу. – констатирует Шино. На большее душевных сил нет.
Ино молчит и упрямо не поворачивается в его сторону.
- Ино, я… - он не знает, что сказать, но просто не может вот так уйти.
- Дверь там. – тяжелым приговором опускается на него.

45. Лето

Каждый год, примерно в одно и то же время начинается эта магическая пора. Длится она недолго, около трех месяцев, опять же по большому счету все зависит от погоды. Иногда неделями идет дождь, иногда наоборот стоит такая жара, что плавятся мозги и нет сил делать что-либо.
Шино в эту пору обычно занимается тем же, что и в любое другое время, - ходит на миссии, наблюдает за жуками, тренируется, встречается с остальными и любит Ино. Ино в это время расцветает и внешне, и внутренне. Когда холодно, она, впрочем, всегда красивая как экзотический цветок, начинает хандрить. А в эту пору она только и делает, что смеется, поет, танцует, любит всех и вся, особенно, конечно, его. И светится.
Ночи они любят проводить на природе – мягкая зеленая трава, просторная куртка Шино, которой можно укрыться, прохладный ароматный воздух и множество интереснейших видов, которые прячутся от солнца…
Черт… Поцелуи Ино скользят по груди, мешая сосредоточиться на семействе чешуекрылых. Мягкие подушечки пальцев на ключицах. Невесомые прикосновения губ на сосках. Цветочно-сладкий запах женщины, которая, смеясь, уворачивается от его нетерпеливо хватающих рук. Легкий стон, пальцы, путающиеся в его волосах, податливо открывающиеся навстречу его прикосновениям стройные ноги, влажный лоскуток ткани, небрежно отброшенный им в сторону. Полузадушенный шепот Ино:
- Я люблю, когда так…
Да. Шино с ней полностью в этом согласен. Он тоже любит лето.

46. Пуля

Шино крепко-крепко сжимает зубы. Боль в коленке расползается по телу холодом, скрежещет и дерет его как будто бы когтями. Но сейчас нельзя. Сейчас ему больно не будет. Главное – донести.
Ино в его руках как будто спит. Ее глаза закрыты, брови нахмурены, рот плаксиво искривлен. Нет, не спит. Ей просто очень больно. Она рукой зажимает окровавленный бок и тихонько еле слышно поскуливает. Главное – донести.
Чертовы шиноби Скалы с их странными техниками… Чертовы миссии, забрасывающие их так далеко от дома. Чертова жизнь…
Там где-то Сакура с ее беспредельными медицинскими способностями, которая вынет пулю из тела Ино и залечит рану. Главное – донести.

47. Свист

Нельзя было сказать определенно, любил ли Шино укладывать ребенка спать или нет. С одной стороны, он никогда не отказывал, если Ино просила (хотя если мы говорим об Ино, скорее требовала) его это сделать. С другой, какой, скажите на милость, отец искренне обожает укачивать плачущего без мамы ребенка?
Однако, подход к Сорано отец нашел быстро. Он покачивал ее на руках совсем медленно, в отличие от интенсивных встряхиваний Ино, которая стремилась поскорее усыпить ребенка. А еще при этом он тихонько свистел. И мелкая изумленно смотрела на него, прислушиваясь к необычному звуку, который усыплял ее куда быстрее, чем энергичное укачивание мамы.
Поэтому вскоре укладывание ребенка спать стало по умолчанию обязанностью Шино. Правда, волею судеб ненадолго…
Когда Шино не стало, Сорано был всего-то годик. Сначала Ино пыталась укачивать дочку, используя метод покойного супруга – тихонько насвистывая. Не получилось. Слишком душили слезы. А потом Сорано стала старше, и укачивать ее было уже не нужно. А потом она пошла в Академию шиноби и начала прятать абурамевские глаза за черными очками, потом стала генином и обзавелась друзьями.
Но до сих пор, хотя дочке уже четырнадцать, глядя на нее, Ино временами слышит тихий потерянный свист.

48. Приход

Зубы ощерены в акульей улыбке. Сиреневые глаза прищурены, кулаки сжаты. Налицо близкий политический конфликт.
- Я, возможно, слишком устал на миссии, и у меня проблемы со слухом. – нарочито благостно сообщает Суйгецу. – Видимо, поэтому мне вдруг послышалась ужасная глупость. Будто бы ты, Шино-кун, подразумеваешь, что я зря отступил.
- Не послышалось. – деревянным голосом отвечает чертов недипломатичный жених. – Сказал я и вправду, что отступать не стоило, Суйгецу. Почему? Возможность отыграться была потому что.
Нечеловеческий оскал становится еще шире:
- Не думается ли тебе, Шино-кун, что я очень устал, а посему могу и разозлиться? – левая рука сжимается на рукоятке огромного меча.
- Такой вероятности не отрицаю я. – черные жуки выползают из рукавов просторной куртки и поднимаются вверх, к плечам Абураме.
Ей пришлось вмешаться. Секунда, и как всегда решительная блондинка занимает позицию между спорящими.
- Суйгецу, - ласково зовет она водяного. – Еще одно движение, и я вынуждена буду применить технику захвата сознания. А так как я очень сильно люблю моего Шино, то, боюсь, оказавшись в твоем теле, не смогу удержаться и поцелую его. Так что если не хочешь испытать новые ощущения от поцелуя с ним. – тычок в сторону Абураме. – Лучше успокойся. К тебе, - еще один тычок на будущего мужа. – Это тоже, кстати, относится.
Суйгецу щерится, но опускает руку. И, видимо, в поисках поддержки взывает:
- Куколка, тебе это кажется нормальным? Твоего ненаглядного обижают!
- Где это тут у меня ненаглядный? Познакомь, а? – безразлично откликается Карин, и Ино внутренне дает ей пять.

49. Вода

Вода стекает струями по волосам, обводит скользящими ласковыми пальцами щеки, дразнит легкими брызгами-поцелуями губы. Куртка промокла насквозь, под ногами потоп, в ботинках хлюпает. Шино хмурится, потому что сквозь мокрые очки ему мало что видно, но все равно жадно подставляет лицо дождю. Небо темно-темно синее, такого насыщенного оттенка, словно бы уже черное, но нет – оно все еще синее. Синее ночное небо, полное дождя.
- Черт знает что… - тонкий голос заставляет Шино оторвать взгляд от прекрасного пейзажа и сосредоточиться на зрелище не менее прекрасном. Яманака Ино в тонком летнем сарафане и босоножках стоит напротив него, мокрая до нитки. Светлые волосы прилипли к щекам и плечам, голые ноги сжаты вместе, она обнимает себя в попытке согреться.
- Ши-и-ино… - плаксиво тянет она, но парадоксально улыбается какой-то робкой, испуганной улыбкой. – Я замерзла очень.
Это второе свидание. Слишком рано для того, чтобы он мог позволить себе что-то. А хотелось бы… Абураме отгоняет неприличные мысли и хмурится еще больше. Ино продолжает мелко дрожать, стоя на месте.
- Может, мы… домой пойдем? – неуверенно предлагает она. – С погодой нам не повезло.
- Сюда иди, Ино. – Шино, собравшись с духом, распахивает объятья ей навстречу и внутренне ликует, видя то, с какой готовностью она прижимается к нему.

50. Печаль

Жили-были однажды мальчик и девочка. Они родились в одном и том же городе, вместе учились и знали друг друга много лет. А еще они были абсолютно не похожи друг на друга, просто огонь и вода. Он – серьезный, строгий и молчаливый, она – шумная, яркая и красивая. Из-за этой, наверное, несхожести характеров их отношения никогда не были особенно близкими. До тех пор, пока однажды парадоксально не умудрились они влюбиться друг в друга по уши. Сначала он, год спустя она. Они не просто влюбились друг в друга, они полюбили, причем с такой кощунственной силой, что, как это часто бывает в таких случаях, сама природа ополчилась против них. Вселенная не любит излишеств.
Они провели вместе восемь лет. Четыре из них в законном браке. Они редко ссорились, занимались своим любимым делом, имели много друзей. У них родилась дочка. И вроде бы все это вполне смахивало на сказку со счастливым концом, если бы не одно обстоятельство – он погиб, когда ему было всего двадцать шесть лет.
Она овдовела, осталась одна с ребенком на руках. Год убивалась, хотела даже отправиться вслед за любимым, но у нее была дочь. Нельзя ей было умирать, бросив ребенка сиротой.
А потом она снова вышла замуж за хорошего, тоже потерявшего жену человека, и они прожили в браке двадцать пять лет. У нее были еще дети, она была довольна и, наверное, даже счастлива. Но всю свою оставшуюся жизнь продолжала любить того первого, так рано и несправедливо утраченного.
Печальная это история, знаете ли.